Вернись и полюби

Культура и искусство

Вернись и полюби меня ты вновь!

Как ласков свет твоих очей,

И как нежна ладонь – прекрасны,

Объятья жаркие ночей,

Где ты была порой так властна,

И при любви своей в ночь страстна!

Мне поцелуй твой не забыть,

Не первый, а последний… на прощанье,

Не перестал тебя любить,

Я помню шёпот обещанья,

Как и руки твоей касанье!

Ты мне шептала: «Я – твоя…

Твоя, мой милый навсегда!»

Но улетела за моря,

Остался поцелуй, как та игла,

Скажи мне милая: «Ну, как ты так могла?»

Он обжигает губы, колит,

Сочится в ранах моих кровь,

Как страсть твоя меня неволит,

Я навсегда твой раб, любовь,

Вернись и полюби меня ты вновь!

Вновь вспоминаю свет очей,

И то, как ты была прекрасна,

Объятья жаркие ночей,

Где ты любовь была так властна,

И при любви своей в ночь страстна!

Фото размещено из Интернета…

© Copyright: Евгений Заикин, 2010

Свидетельство о публикации №110030101495

Вернись и полюби меня ты вновь!

Как ласков свет твоих очей, и как нежна ладонь – прекрасны,
Объятья жаркие ночей, где ты была порой так властна,
И при любви своей в ночь страстна!

Мне поцелуй твой не забыть – не первый, а последний… на прощанье,
Не перестал тебя любить, я помню шёпот обещанья,
Как и руки твоей касанье!

Ты мне шептала: «Я – твоя… твоя, мой милый навсегда!»
Но улетела за моря, остался поцелуй, как та игла,
Скажи мне милая: «Ну, как ты так могла?»

Он обжигает губы, колит, сочится в ранах моих кровь,
Как страсть твоя меня неволит – я навсегда твой раб, любовь,
Вернись и полюби меня ты вновь!

Вновь вспоминаю свет очей – и то, как ты была прекрасна,
Объятья жаркие ночей, где ты любовь была так властна,
И при любви своей в ночь страстна!

Вернись и полюби меня (ЛП)

“Взгляни… на… меня…”

И – о чудо – мальчишка его послушался; наверное, потому, что речь шла о таком пустяке, что не имело значения, выполнит он эту просьбу или нет. Но полумрак в хижине скрадывал цвета, и зеленые глаза казались темными. Видны были только черты лица – а значит, с тем же успехом над Северусом мог стоять этот кретин, мальчишкин отец. Как смотрел бы на него Поттер-старший, если бы это и впрямь был он? Как младший – словно не определившись, ужасаться ему или ликовать.

И как посмотрела бы на него Лили, если бы он умирал у нее на глазах – неужели точно так же?

Мир начал ускользать от него – так утекает вода в водосток, так иссякает поток эмоций под натиском окклюменции, так уплывают к легилименту воспоминания – воронки в прошлое того, с кем установлена даже мимолетная связь…

Ибо, как известно каждому легилименту, глаза – это и впрямь врата души.

Темнота. Да, он полагал, что там будет темно.

Прохлада. Что ж, и в этих ожиданиях он не обманулся.

У него было тело. В нем ощущалась тяжесть, подозрительно похожая на ту вялость в мышцах, какая бывает перед пробуждением; под лопатками было что-то мягкое – оно продолжалось подо всем туловищем, до самых икр и пяток; живот словно провалился к позвоночнику – но он всегда чувствовал себя так, когда лежал на спине…

Это была кровать. И премерзейшая, если судить по выпирающим из матраса пружинам. Не вполне соответствовало прогнозам, но и удивляться особо нечему. Безотрадному посмертию – поганая мебель а-ля детство.

В воздухе витал какой-то запах. Нафталин.

Северус открыл глаза.

Потолок с трещиной, похожей на Нил на картах Африки. Грязные драные обои. Узкое окно без штор, запотевшее изнутри и занесенное снегом снаружи, – сугробики на отливе прижимали к стеклу свою несвежую изнанку. Надсадное дребезжание калорифера под окном. Книги, пыль, ободранный платяной шкаф. Распахнутый школьный сундук, извергший на грязный пол ворох нестираных мантий. И незабываемое амбре нафталина и тушеной капусты.

Он угодил в свою сраную детскую.

Северус сел – тело снова атаковали пружины. Ничуть не изменившаяся комната с нового ракурса вызывала все то же отвращение. Судя по проблеску сдобренного злостью удивления, он всерьез ожидал, что та превратится во что-то другое.

Это преисподняя? Если так, то дьявол основательно просчитался: Северус, конечно, терпеть ее не мог, но до персональной пыточной камеры на ближайшую вечность это уебище явно не дотягивало – на это имелись куда более серьезные претенденты. Значит – чистилище.

Он поднялся с постели. Что-то упорно не сходилось. Возможно, виновата была школьная мантия? Северус совершенно забыл, как от них чесалась кожа, – как и то, что в детстве носил их дома, потому что вся его маггловская одежда была куплена в секондхенде и не подходила по размеру.

Он осторожно дотронулся до шеи; провел по ней всей ладонью. Никаких ран. Зеркал в его комнате отродясь не водилось – пришлось выйти в коридор и добраться до ванной.

Из заляпанного зеркала над умывальником на него смотрел подросток.

Северус вытаращился на него в ответ. Зажмурился, протер глаза и уставился снова. Уже почти собрался повернуться вокруг себя и хлопнуть в ладоши – старинная защита от сглаза, весьма смахивающая на какой-то предрассудок, – но так и остался стоять на месте, таращась на себя и думая… то есть не думая – совсем ни о чем. В голове была только пульсирующая пустота.

Потом разум заработал снова – как калорифер, ненадолго поперхнувшийся собственным паром. Господи, сколько же лет он не пользовался калорифером – да с тех самых пор, как стал взрослым… Твою мать – он же взрослый, ему тридцать восемь лет, тридцать восемь, ебать их, лет, и он должен был загнуться, когда эта пиздоблядская змея его угандошила – вырвала глотку и оставила подыхать в агонии и луже собственной крови…

Неосознанно он вцепился ногтями в предплечья – но это была лишь память о яде, только призрак вскипающей в жилах крови. Должно быть, он все-таки прокусил ту капсулу в зубе, иначе все не закончилось бы так быстро – а может, и закончилось, если была разорвана сонная артерия. Северус не мог сказать, отчего Темный Лорд не прибил его любимой Авада Кедаврой. Но момент изменить традиции был явно выбран неудачно, поскольку Убивающее проклятие разом помешало бы ему доделать то, что было необходимо мальчишке.

Альбус как-то сказал, что Темный Лорд всегда был себе злейшим врагом. Северус подозревал, что вряд ли это следовало трактовать настолько буквально, однако сей грандиозный ум раз за разом умудрялся вырыть самому себе яму. Победил ли его мальчишка в итоге. Или же он, как и Северус, так и не дожил до финала?

Не то чтобы это имело какое-то значение. Северус умер, в этом он был уверен, а мертвым класть с прибором на проблемы живых – в этом-то и смысл смерти. Нет, единственное, что его теперь занимало – это абсолютная нелепица, творившаяся вокруг. И прыщики на лице вместо привычных морщин. Удивительно, насколько гладким выглядел лоб, если перестать хмуриться.

Что ж, любуясь на себя в зеркало, никаких ответов не найти. К тому же он и так слишком хорошо знал это лицо – огромный нос, волосы сосульками и гримасу оскорбленного негодования.

Он снова вернулся в спальню – к запаху нафталина и лязгу обогревателя – и попытался присесть за письменный стол, пребывавший в разгроме и беспорядке, но тут же вскочил, когда стул под ним предупреждающе заскрежетал, и неожиданно почти уткнулся носом в настенный календарь.

Если он только не забыл оторвать страницу – каковую возможность в его случае было необходимо учитывать, – на дворе стоял декабрь тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Причем невесть почему он еще и обвел тридцать первое число жирным черным маркером – вот нахуя, спрашивается? Достали со своим Новым годом…

Северус опустился на кровать. Несмотря на источающий тепло калорифер, в комнате было зябко – но не так, как в подземельях. Тут была совсем другая стужа – сорта “дерьмово утепленный дом”.

Завернувшись в пропыленное стеганое покрывало, он откинулся назад, прижавшись к стене затылком и продолжая смотреть на календарь.

Декабрь семьдесят шестого.

Возможно, он недооценил это место. Если окажется, что календарь заслуживает доверия, то это означает, что он уже успел потерять Лили – в первый раз из многих.

Двадцать третье декабря года тысяча девятьсот семьдесят шестого.

Может, это шанс прожить жизнь заново?

Он почти не дал себе додумать ироничную мысль, что за такую возможность многие охотно согласились бы умереть – ибо это означало, что весь его предыдущий жизненный путь свелся к какой-то хуеватой репризе. Особенно с учетом того, что в итоге ему снова шестнадцать. Если Северус и мог возненавидеть что-то сильнее, чем собственный пубертатный период, то только перспективу пережить его во второй раз.

Строго говоря, ему было не шестнадцать, а почти семнадцать, но какая в жопу разница? Все равно это рождественские каникулы шестого учебного года. Хорошо уже то, что не придется снова сдавать СОВ, и доза “подросткового периода дубль два” свелась к абсолютно необходимому минимуму. Не то чтобы он вообще понимал, какая от него польза – разумеется, он мог бы провести время гораздо продуктивнее, если бы вернулся в то время, когда уже вступил в ряды Пожирателей Смерти. При всем желании он никак не мог сообразить, почему его закинуло в дубликат именно этого дня, в эту странную промежуточную точку между двумя основополагающими вехами, когда с момента разрыва с Лили уже прошло добрых девять месяцев, но до принятия Метки оставалось еще почти десять. Какой в этом смысл?

За тридцать восемь невеселых лет природный пессимизм Северуса сцементировался в железобетонное кредо. Причина могла оказаться охуительно веской, но ее могло ни хуя и не быть, причем с равной степенью вероятности.

Если он в чем и был сейчас уверен, так только в том, что не хочет больше находиться в этом богом забытом месте ни минуты. Откопав под грудой одежды на полу свою единственную куртку – унылые обноски из секондхенда, – он вышел на улицу, удачно избежав встречи с обоими родителями, беззвучно затаившимися где-то в недрах дома.

Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Автор:	laventadorn
Жанры:	Фэнтези , Фанфик

Категория: гет, Рейтинг: R, Размер: Макси, Саммари: После смерти Северус просыпается, ожидая от загробной жизни чего угодно – но только не того, что ему снова будет шестнадцать. Да что же это за фокусы такие?! Но погодите – Лили тоже вернулась. из 1981 года? Возможно, это второй шанс – вот только на что?

Переведено на русский язык: otium

Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/7670834/1/

Фандом: Гарри Поттер

Персонажи: Северус Снейп/Лили Эванс (Поттер), Эйлин Принц, Ремус Люпин, Сириус Блэк

События: Воскрешение мертвых, Времена Мародеров, Путешествие во времени

Саммари: После смерти Северус просыпается, ожидая от загробной жизни чего угодно – но только не того, что ему снова будет шестнадцать. Да что же это за фокусы такие?! Но погодите – Лили тоже вернулась. из 1981 года? Возможно, это второй шанс – вот только на что?

Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me) скачать fb2, epub бесплатно

Почитатели таланта Андрэ Нортон наверняка давно заметили ее особую предрасположенность к кошачьему племени. И в этом сборнике представлены произведения, в которых наравне с героями-людьми действуют разумные, благородные и просто обаятельные коты, кошки и даже подрастающие котята.

Пашки больше нет. Есть северянин Гарав Ульфойл, оруженосец отважного рыцаря Эйнора, бард и воин Кардолана. Собственная жизнь в начале XXI века кажется мальчишке просто-напросто интересным и нелепым сном. Но что такое сон и где истинная реальность? И что делать, если…

Высоко над ним поднимался город, где мягкие низкие склонны Лериона заканчивались, и остроконечная вершина его главного пика начинала свой долгий путь в туманное небо Сказочной Страны. Необитаемая и дремлющая, лежала она долгие годы в упадке и запустении, и до сего времени ни один человек не приходил узнать ее древние секреты. Только он, Нирлон Послушник, осмеливался проехать с севера берегом реки Скай к ее истокам в высокой долине Мунантра, между Лерионом и скалистой Дларет, и двинулся затем каменистыми тропами Лериона туда, где спал, погруженный в молчаливое раздумие, Югироут.

Трудно ли быть младшим ненаследным принцем? А если ты еще к тому же являешься носителем «дара Гесинды», или, попросту говоря, магиком; а твой старший брат спит и во сне видит, как бы замуровать тебя в башне? Что делать, если ты влюбляешься в прекраснейшую девушку Севера и не можешь на ней жениться. Остается только поработать головой и придумать, как обезопасить себя и обеспечить себе будущее…

Долго думала, и все-таки решила объединить два романа: «Королевская прогулка» и вторую часть «Все могут короли». Имхо, это напрашивалось, поскольку много событий в романах пересекающихся.

Новый этап в жизни Априуса и его друзей. Предстоит бороться за Славию, потом отстаивать перед вторгшимися в миры Узурпаторами Тронов, независимость своих Царств, обманом быть втянутым в хитроумную ловушку, и т.д. Главный герой многое потеряет, и многое найдет. Выстоит против Узурпаторов, но проиграет силам Света, натравленным на него по ложному обвинению. Он утратит все, что отстоял такими усилиями, и даже Жизнь. Но это будет только начало для нового пути, новых свершений. Поначалу конечно будет странное существование, духом бесплотным, но потом будет возвращено и тело и силы, правд уже без свободы воли. Появляются обязанности и обязательства, отстаивание миров продолжается, а в них случается всякое. а для того чтобы никто не выходил за рамки дозволенного, понадобятся Стерегущие Силы. Вот такими Хранителями и станут Априус с сотоварищами. А им встретятся и армии Владетелей Мертвых, и мнимые всадники Апокалипса, и много кто еще, помимо всего этого жить спокойно не дадут Темные маги, устраивающие смуты и мятежи против существующего Порядка.

— Их на этот раз целая куча: будущие каратели, исполнители, законодатели. Я служу тут уже больше сотни лет, но такой толпы никогда не видела! Интересно, где они будут жить?

Мы с Исидорой сидели на большом камне неподалеку от главного входа в Темный храм и дожидались захода солнца. Оставалось немногим больше получаса, но я чувствовал, что терпение мое на исходе, а ее болтовня приводит меня в бешенство. Большинство исполнителей были болтливы по долгу службы: ведь от них требовалось красочно расписывать новые законы и доносить их суть до остальных членов Ордена. Хуже всего обстояли дела с карателями: мы располагали достаточным количеством дел для того, чтобы не тратить время на выслушивание пламенных речей, и терпением не отличались, хоть и понимали, что следует быть в курсе всех нововведений. Когда-то, очень давно, постановления оглашали члены законодательной части Ордена, но лет триста назад Магистр решил передать это в руки исполнителей — они относились к своим обязанностям более серьезно. Да и жили подольше. А, соответственно, опыта у них было побольше, и они знали, на какой козе подъехать даже к самому занятому карателю.

Рассказы и повести из раздела «Клуб любителей фантастики» журнала «Техника-молодежи» за 2007 год заново раскрывают вечные темы и задают новые вопросы. Среди прочего молодых русских фантастов волнует будущее книг и чтения.

Защиты от Авады не существует. От нее можно уклониться или заслониться чем-нибудь. Или кем-нибудь. Как удачно, что Лили Поттер, в девичестве Эванс, задолго до брака родила никому не нужную девочку. “Ты же хочешь, чтобы с братиком все было хорошо? Капни крови сюда . Умница!” Кровная защита спасла героя Британии, да здравствует сила любви! Девочка выжила? Неожиданно. Но, возможно, герою еще не раз потребуется защита?

Категория: гет, Рейтинг: PG-13, Размер: Макси, Саммари: Это история о первой школьной любви, трудных подростках, отцах-одиночках и их не менее одиноких друзьях. В то время, как Золотой Мальчик Невилл Лонгботтом сражается за честь школы на Турнире Четырех Волшебников, Гарри пытается наладить свои отношения с отцом, тогда как Ремус Люпин впервые оказывается предметом чьего-то внимания.

Путь Темного. Шаг во тьму.

Автор: Морроу Винд

Беты (редакторы): Айко_нян

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер»

Пейринг или персонажи: ОМП и все каноные, может будут еще.

Жанры: Романтика, Юмор, Экшн (action), POV

Предупреждения: OOC, ОМП, Смена пола (gender switch)

Размер: Макси, 61 страница

Кол-во частей: 15

Статус: Пятый год темного мага. Будущее становится мрачнее, а опасности теперь более реальным. События несутся с бешеной скоростью и нужно успеть выжить в потоке испытаний.

Публикация на других ресурсах: Никак без моего разрешения.

Описание: Пятый год темного мага. Будущее становится мрачнее, а опасности теперь более реальным. События несутся с бешеной скоростью и нужно успеть выжить в потоке испытаний.

Фэндом: Роулинг Джоан «Гарри Поттер», Гарри Поттер, Ганнибал (кроссовер)

Пейринг или персонажи: Гарри Поттер/Гермиона Грейнджер

Жанры: Ангст, Психология, Философия, POV, AU

Предупреждения: OOC, Насилие, Мэри Сью (Марти Стью)

Размер: Макси, 308 страниц

Кол-во частей: 78

Статус: После смерти Сириуса Гарри Поттер теряет надежду и придается унынию. Собственная эмоциональная нестабильность пугает его и он ищет помощи, но не знает, кому может доверять, а кому нет. Паутина интриг раскинута над миром, клетка захлопнута и хищники подбираются все ближе, но стоит ли при их подсчете останавливаться на цифре два? Пути меняются, нити судьбы переплетаются по-новому, а виной всему самая человеческая из черт – любопытство.

Публикация на других ресурсах: Мне не жалко, ссылку в лс, пожалуйста.

Примечания автора: Присутствовать обоснование всего, в том числе механики магии. AU будет расширять мир и по возможности не противоречить канону. Сначала повествование несколько неспешное, но это необходимо для сюжета и общего понимания. Потом, возможно, рейтинг увеличится. Предупреждение. Мнение автора может не совпадать с мнением героев. Текст предназначен исключительно для ознакомительного просмотра и не является пропагандой каких-либо взглядов. Все высказанные идеи необходимо рассматривать исключительно с академической точки зрения. Все персонажи и события полностью вымышленные, любое совпадение с реальностью случайно.

Описание: После смерти Сириуса Гарри Поттер теряет надежду и придается унынию. Собственная эмоциональная нестабильность пугает его и он ищет помощи, но не знает, кому может доверять, а кому нет. Паутина интриг раскинута над миром, клетка захлопнута и хищники подбираются все ближе, но стоит ли при их подсчете останавливаться на цифре два? Пути меняются, нити судьбы переплетаются по-новому, а виной всему самая человеческая из черт – любопытство.

Вернись и полюби меня (ЛП) (135 стр.)

Северус подвел ее к самому краю, и она заглянула вниз. Как выяснилось, море выдолбило в камне что-то вроде грота – круглая выемка уходила к подножию скал, почти не меняясь в диаметре. Лили слышала шум воды в протоке; так гудит океан, когда прикладываешь ухо к раковине.

– Странно выглядит, – заметила Лили.

– Это колодец желаний.

– Не очень-то похоже на колодец.

– Фигурально выражаясь, – сказал он. – И разве не я тут главный зануда?

Она пихнула его локтем:

– И откуда ты все это знаешь, главный ты умник?

– Слышал от Мифии. Видимо, где-то здесь есть спуск, но вряд ли это целесообразно с учетом… этого, – он указал на ее живот – ребенок сонно лягнулся внутри.

– Не знала, что практически у нас во дворе есть колодец желаний.

Она снова глянула вниз – и улыбнулась, когда Северус крепко-накрепко стиснул ее ладонь. На дне сверкала вода, и солнце играло на пене.

– Ты загадал желание?

– Может, да, – сказал он. – А может, и нет.

– И когда ты о нем узнал?

– В точности не припомню, – отвечал он с деланой небрежностью, но Лили-то знала, что Северус никогда и ни о чем не забывает. Разве что под Обливиэйтом, но как они выяснили, он и в этом случае мог найти обходной путь. Мифия рассказала ему про этот колодец – или нет, скорее, он нашел его сам и спросил у нее, а потом держал язык за зубами – до теперешнего момента.

Северус был слишком умен, чтобы полагаться на волю случая – особенно когда мог этого избежать. Он не просто так молчал о том, что по соседству с ними есть таинственный колодец желаний; нарочно откладывал рассказ до этой годовщины – дня рождения сына, которого она никогда больше не увидит.

– Какое желание мне загадать? – спросила Лили, глядя на него сквозь темные стекла очков.

Их глаза встретились; волна его эмоций слегка коснулась сознания, как прилив, подступила ближе – обозначила свое присутствие, не давя, но давая себя почувствовать. Когда он так делал, у Лили просто сердце щемило от нежности.

– Какое захочешь, я полагаю. Сомневаюсь, что тут есть какие-то особые правила.

По-прежнему цепляясь за Северуса, она еще раз заглянула в колодец. Свободной рукой снова потянулась к их ребенку, и тот пихнулся в ответ.

Она не знала, как это понимать, но, несмотря на изменившееся будущее, помнила Гарри так же отчетливо, как если бы только этим утром прижимала его к груди. И Северус его не забыл, можно было даже не спрашивать. Если теперь все стало другим, разве не должны были измениться и их воспоминания? Или хотя бы перемешаться с новыми? Но нет – прошлое оставалось все тем же и ничуть не померкло, а впереди ждала все та же расплывчатая неизвестность – будто в темноте, когда свет был погашен, и Лили лежала в их с Северусом кровати и вслушивалась в его дыхание.

Она зажмурилась, целиком отдаваясь соленому запаху моря, мягко-шершавым касаниям ветра и теплу солнечных лучей. И тут же нахлынули радость и тоска, заструились сквозь нее могучим океанским течением; воображение дорисовало, как слабо мерцает на солнце вода и пенится на дне колодца прибой. И она подумала: “Где бы ни был сейчас мой Гарри и что бы с ним ни случилось – надеюсь, он сможет быть счастлив”.

И мир застыл в неподвижности – будто сама ткань бытия замерла на валу этого единственного мгновения; в ушах стояла тишина, дыхание перехватило – а потом все снова пришло в движение, как если бы было только плодом ее воображения.

Лили заморгала – Северус стиснул ее руку до боли; уже почти улыбаясь, повернулась к нему, сдвинула очки на кончик носа – и сощурилась от яркого света.

– Все, – сказала она. – Желание загадано.

– Готов поспорить, что это было очередное гриффиндорство.

– Не знаю, не знаю. Как по мне, так слизеринство тоже иногда ничего.

Они возвращались назад длинной дорогой – той, что шла мимо подножия холма, а не той, что на него взбиралась. Как и всегда, Лили залюбовалась их коттеджем: скромным невысоким строением белого цвета – на солнце оно казалось ослепительно-ярким, а вокруг был сад, который простирался далеко во все стороны. Обычно она останавливалась у калитки, вдыхала запах хвои, земли и цветов и думала: “Ну вот я и дома”.

– Я проголодалась, – провозгласила она.

– Тоже мне новость. Еще чуть-чуть – и ты пойдешь в набег на мои оливковые деревья.

– Сердцу не прикажешь – оно хочет того, чего хочет. Сейчас, кстати, оно хочет передохнуть.

Они приостановились. Лили прижалась к Северусу – ее поясница (и не только она) безжалостно ныла, – а потом обняла его за талию и склонила голову к нему на грудь. Его рука легла ей на плечо.

– Я тебя люблю, – заявила она и, улыбаясь, стала ждать его ответ.

– Это ты так утверждаешь, – сказал он – и Лили беззвучно шевельнула губами, повторяя каждое слово вместе с ним.

– А ты меня любишь? – как всегда, спросила она.

– Не говори глупостей, – ответил он, тоже как всегда, и ее лба коснулось его теплое дыхание.

Он никогда этого не говорил, но слова тут были и не нужны – точно так же, как ей не нужно было просить о счастье для себя там, на краю колодца.

Вернись и полюби меня (ЛП)

Название	Стр.
========== Глава 1 ========== Тогда “Взгляни… на… меня…” И – о чудо – мальчишка его послушался
.
========== Глава 1 ========== Тогда “Взгляни… на… меня…” И – о чудо – мальчишка его послушался	1
.	1

После смерти Северус просыпается, ожидая от загробной жизни чего угодно – но только не того, что ему снова будет шестнадцать. Да что же это за фокусы такие?! Но погодите – Лили тоже вернулась. из 1981 года? Возможно, это второй шанс – вот только на что?

Отзывы на книгу Вернись и полюби меня (ЛП) автор “laventadorn”

Вернись и полюби меня (ЛП)

Скачать книгу в формате:

После смерти Северус просыпается, ожидая от загробной жизни чего угодно – но только не того, что ему снова будет шестнадцать. Да что же это за фокусы такие?! Но погодите – Лили тоже вернулась. из 1981 года? Возможно, это второй шанс – вот только на что?

Популярные книги

• 37720
• 2
• 17

Правило в 10 раз больше

• 55782
• 2
• 10

• 35726
• 1
• 2

В дивном новом мире женщины не имеют права владеть собственностью, работать, любить, читать и писат.

Рассказ Служанки

• 28410

Взлом техногенной системы Содержание ПРЕДИСЛОВИЕ Часть I ВЫ СПОСОБНЫ СОЗДАТЬ СЕБЕ ЛЮБ.

Взлом техногенной системы

• 37276
• 9

Казалось бы, прошел всего один длинный и бесконечный день, но для самого Дима пролетели тысячелети.

Враг за спиной

• 26816
• 3
• 1

Михаил Булгаков Собачье сердце 1 У-у-у-у-у-у-гу-гу-гугу-уу! О, гляньте на меня, я погибаю! Вьюга.

Собачье сердце

• Понравилось: 0
• В библиотеках: 0

Ли Чайлд – самый популярный в мире автор в жанре «крутого» детектива. Каждый его роман о Джеке Р.

Джек Ричер, или Прошедшее время

Ли Чайлд – самый популярный в мире автор в жанре «крутого» детектива. Каждый его роман о Джеке Р.

Вернись и полюби меня

После смерти Северус просыпается, ожидая от загробной жизни чего угодно – но только не того, что ему снова будет шестнадцать. Да что же это за фокусы такие?! Но погодите – Лили тоже вернулась… из 1981 года? Возможно, это второй шанс – вот только на что?

Последнее обновление: 21 августа в 20:50 .

Если за прошедшее время на исходном сайте текст был изменён, нажмите Пожалуйста, подождите. Происходит обновление.’);”>обновить

Показано 1 из 1

Вы автор данного произведения?

Ваше произведение никто не публиковал, сервис “Фанфик в файл” работает автоматически – подробнее читайте в справке

Несмотря на существование данной страницы, ваше произведение не найдёт на Фанфикс.ми новых читателей – его нет в поиске по сайту, нет в новостях, нет в рейтингах.

Чтобы получить внимание новых читателей, вам надо опубликовать произведение на нашем сайте в общем порядке, через раздел “Работа с фанфиками”. Наличие произведения в сервисе “Фанфик в файл” этому никак не мешает.

Вернись и полюби меня

Фандом «Гарри Поттер»
Название: «Вернись и полюби меня»
Описание: После смерти Северус просыпается, ожидая от загробной жизни чего угодно – но только не того, что ему снова будет шестнадцать. Да что же это за фокусы такие?! Но погодите – Лили тоже вернулась… из 1981 года? Возможно, это второй шанс – вот только на что?
Автор: laventadorn
Переводчик: otium
Бета: yamar
Основные персонажи: Лили Поттер, Ремус Люпин, Северус Снейп, Сириус Блэк III
Пэйринг: Северус Снейп/Лили Эванс
Рейтинг: R
Категория: Гет
Жанры: Ангст, Драма, AU
Предупреждения: Нецензурная лексика
Размер: Макси

Вернись и полюби меня (ЛП) (3 стр.)

– М-м-м… Кофе? – произнесла Лили таким тоном, словно спрашивала разрешения. Официантка молча отправилась за кофейником. С ее уходом замешательство на лице Лили стало вновь уступать место досаде; Северус поймал себя на том, что внезапно заинтересовался костяшками собственных пальцев – откуда там мог взяться этот порез? Он так и не проронил ни слова; молчала и Лили.

Наконец официантка принесла кофе и его обед, который наверняка был обозначен в меню как завтрак. Яйца плохо прожарились – плевать, вкус еды его мало заботил. Ему почти всегда было все равно, чем питаться – если не считать нескольких лет в промежутке между сме… между событиями восемьдесят первого и тем годом, когда школа пала к ногам безалаберного отпрыска Лили. Монотонная обыденность учительского существования, не нарушаемая ничем, кроме здорового соперничества с Минервой, – которое иногда доходило до того, что они начинали шипеть друг на друга, как кошки, – только в это время он сумел расслабиться настолько, чтобы научиться ценить вкусную пищу.

– Что-нибудь будешь? – спросил Северус тем невыразительным тоном, который означал, что он полностью закрылся окклюменцией.

Лили – она благодарно улыбалась официантке – непонимающе моргнула.

Вместо ответа он указал на тарелку.

– О нет, я сыта. Петунья приготовила обед, как невероятно это ни прозвучит; я совсем забыла, как она… – Лили осеклась, словно только что осознала, что ведет с ним светскую беседу – так, будто он не Пожиратель Смерти, который когда-то назвал ее грязнокровкой, а она не…

– Хорошо, – ответил он безразлично и принялся нарезать вилкой яйца на полоски. Официантка ушла; в течение нескольких секунд был слышен только скрип металла по керамике.

– Северус, – произнесла Лили тоном, не предвещавшим ничего хорошего. Он поднял на нее глаза; окклюментные щиты его были прочны, как камень, и от одного взгляда на ее лицо в них разверзлась трещина шириной с Нил. В семнадцать он ни за что не разобрался бы в вихре ее эмоций, да и в тридцать восемь не до конца их понимал, даже с помощью легилименции – такая это невозможная была мешанина гнева, отвращения и… скорби. Кажется, скорби.

– Я хочу знать, почему, – сказала Лили. К чуть теплому кофе она не притронулась; над ее чашкой даже не поднимался пар. – Я осталась, потому что хочу спросить тебя, почему…

Северус отхлебнул кофе, выжидая. От влаги ее рыжие волосы завивались на концах, и она не принесла с собой зонтик. Сердце так громко колотилось у него в груди – почти до головокружения, – что он бы не удивился, если бы и она расслышала эти гулкие удары.

– Ладно, я хочу спросить тебя много о чем, – сказала она, – но прежде всего – отчего ты назвал меня… тем словом?

Северус опустил чашку на стол – вдумчиво и аккуратно, стараясь сконцентрироваться на этой вещице. Он столько раз проигрывал в мыслях этот диалог, представляя тысячи всевозможных сценариев в безопасном уединении собственного разума – но сейчас не мог вспомнить из них ни слова, был не в силах придумать для нее ни единого ответа.

– Я мог бы попробовать объяснить, – произнес он так же осторожно, как отставил в сторону кофе, – но ты не поймешь.

– Если ты не прекратишь говорить со мной свысока…

– А может, и поймешь, – негромко перебил он. – Что ты сказала тогда на прощание? “На твоем месте я бы постирала подштанники, Сопливус”. Что-то в этом духе, если мне не изменяет память.

Лили побледнела – только скулы вспыхнули алым.

– Что? Ты – что. – похоже, она и впрямь растерялась.

– Ты обиделась. Выбрала самое язвительное, что смогла придумать в ответ, и сказала это. Защитная агрессия, – он взял вилку и подцепил желток, размазывая его по яичнице. Лили молчала.

– И ты ждешь, что я в это поверю? – наконец произнесла она; он не смог интерпретировать эту интонацию.

– Я ничего не жду. И уж тем более не несу ответственность за то, во что ты решишь поверить. Ты спросила – я ответил. Остальное твое дело.

Закрывшись окклюменцией, он говорил прохладно и бесстрастно – а внутри его мутило и корежило, все тело выкручивало, как мокрую тряпку. Сколько раз он мысленно молил ее о прощении, заклинал понять, выворачивал наизнанку каждый неприглядный закоулок души – и все только для того, чтобы при встрече швырнуть в лицо те старые обидные слова? Он и сам себя не понимал; должно быть, это окклюменция – с ней все становилось далеким и неважным, словно эмоциям перекрывало клапан.

– И где же здесь связь, – в лоб спросила она, – со всеми этими… – на этих словах ее голос понизился до шепота – сердитого и испуганного, – со всеми этими мерзкими Пожирателями Смерти.

– Да, этим словом пользуются Пожиратели Смерти, – ответил он все тем же отрешенным голосом, – а также чистокровные снобы. Равно как и те, кто…

– Те, кто что, Северус? – спросила Лили запальчиво; на ее щеках все еще играл румянец.

– Те, кто хотели бы стать Пожирателем или чистокровным снобом, – закончил он самым равнодушным голосом из всех возможных.

– И к какой из этих категорий ты относишь себя?

О Господи – она была готова заплакать. Она сверкала глазами, словно собиралась оторвать ему нос заклинанием, но на самом деле чуть не плакала. Ему захотелось срочно умереть, потому что по сравнению с такой жизнью это было почти что безболезненно. Так что он сказал правду.

– Понятия не имею.

Лили взглянула на него в упор; презрительно фыркнула, скривив губы в неприязненной усмешке.

– Что ж, ты хотя бы не врешь.

Северуса мгновенно захлестнуло бешенство – столь всепоглощающее, что он лишь чудом не расколотил о стену тарелку и не разнес все окна в забегаловке одним взмахом волшебной палочки. “Я лгал, – едва не выкрикнул он, – я лгал семнадцать лет – семнадцать лет этой ебаной мудистики – чтобы защитить твоего пизданутого сыночка, и на хуя все это было нужно? На-ху-я?”

На мгновение мир заволокло белесой пеленой – потом исступление кончилось – прошли какие-то секунды, не больше – и он снова обрел над собой контроль и увидел наконец дрожащую и совершенно белую Лили.

Он попытался что-то сказать – успокоить ее или вспомнить что-нибудь из того, что повторял ее призраку семнадцать лет, но получилось только прошептать:

– Может, хватит говорить со мной снисходительно?

Лили медленно поднялась с диванчика. Ее трясло. Он не мог шевельнуться. Он стал льдом. Стал камнем.

Затем она развернулась и помчалась к выходу; с силой рванула на себя дверь – колокольчик залился истошным звоном – и дверь захлопнулась.

Бесконечное мгновение Северус сидел и просто смотрел на ее нетронутый кофе. Потом он вытряхнул из бумажника все деньги, какие там были, швырнул их на столик рядом с тарелкой и побежал за Лили.

Ледяной дождь хлестал в лицо, но Лили была ему даже благодарна: это позволяло не думать о том, что только что случилось. Машинально пригнув голову – холодные капли окропили темечко – и подняв воротник дубленки, чтобы хоть как-то прикрыться от воды, она все торопилась вперед, не зная, что будет делать, если Сев – если Снейп – ее догонит. Может – вскрикнет и запустит в него каким-нибудь глупым проклятием, может – разревется; но ни того, ни другого ей не хотелось, потому что этот чертов Северус Снейп…

– О-ох, – только услышав это, она осознала, что с кем-то столкнулась.

– Простите, – выдохнула она, пытаясь обогнуть неожиданное препятствие, но плечо сдавили чужие пальцы. На мгновение ей померещилось, что это Сев – Снейп! Черт побери, этот окаянный Снейп даже не извинился за то, что обозвал ее грязнокровкой и хотел присоединиться к Пожирателям Смерти, а она никак не могла…

– Куда торопишься, лапушка? – лицо обдало пивным дыханием.

О, Мерлин. Ее угораздило нарваться на пьяных. Что ей грозит, если она нарушит запрет на магию для несовершеннолетних и вмажет этим магглам по яйцам только за то, что они приставали к ней на улице?

– Подальше от вас, – отрезала она, пытаясь выдернуть руку, но он только ухмыльнулся и, покачнувшись, подступил к ней на шаг. Его дружки пьяно загоготали – вот извращенцы…

Laventadorn – Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Laventadorn – Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me) краткое содержание

Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me) читать онлайн бесплатно

Вернись и полюби меня (Come Once Again and Love Me)

Переведено на русский язык: otium

Ссылка на оригинал: http://www.fanfiction.net/s/7670834/1/

Фандом: Гарри Поттер

Персонажи: Северус Снейп/Лили Эванс (Поттер), Эйлин Принц, Ремус Люпин, Сириус Блэк

События: Воскрешение мертвых, Времена Мародеров, Путешествие во времени

Саммари: После смерти Северус просыпается, ожидая от загробной жизни чего угодно – но только не того, что ему снова будет шестнадцать. Да что же это за фокусы такие?! Но погодите – Лили тоже вернулась. из 1981 года? Возможно, это второй шанс – вот только на что?

Комментарий автора: Дисклеймер: персонажи и идеи принадлежат Роулинг, автор денег не получает, а я как переводчик тем более.

Название фанфика – последняя строка баллады Greensleeves, “Зеленые рукава”.

Страница произведения: http://www.fanfics.me/fic63169

“Взгляни. на. меня. “

И — о чудо — мальчишка его послушался; наверное, потому, что речь шла о таком пустяке, что не имело значения, выполнит он эту просьбу или нет. Но полумрак в хижине скрадывал цвета, и зеленые глаза казались темными. Видны были только черты лица — а значит, с тем же успехом над Северусом мог стоять этот кретин, мальчишкин отец. Как смотрел бы на него Поттер-старший, если бы это и впрямь был он? Как младший — словно не определившись, ужасаться ему или ликовать.

И как посмотрела бы на него Лили, если бы он умирал у нее на глазах — неужели точно так же?

Мир начал ускользать от него — так утекает вода в водосток, так иссякает поток эмоций под натиском окклюменции, так уплывают к легилименту воспоминания — воронки в прошлое того, с кем установлена даже мимолетная связь.

Ибо, как известно каждому легилименту, глаза — это и впрямь врата души.

Темнота. Да, он полагал, что там будет темно.

Прохлада. Что ж, и в этих ожиданиях он не обманулся.

У него было тело. В нем ощущалась тяжесть, подозрительно похожая на ту вялость в мышцах, какая бывает перед пробуждением; под лопатками было что-то мягкое — оно продолжалось подо всем туловищем, до самых икр и пяток; живот словно провалился к позвоночнику — но он всегда чувствовал себя так, когда лежал на спине.

Это была кровать. И премерзейшая, если судить по выпирающим из матраса пружинам. Не вполне соответствовало прогнозам, но и удивляться особо нечему. Безотрадному посмертию — поганая мебель а-ля детство.

В воздухе витал какой-то запах. Нафталин.

Северус открыл глаза.

Потолок с трещиной, похожей на Нил на картах Африки. Грязные драные обои. Узкое окно без штор, запотевшее изнутри и занесенное снегом снаружи, — сугробики на отливе прижимали к стеклу свою несвежую изнанку. Надсадное дребезжание калорифера под окном. Книги, пыль, ободранный платяной шкаф. Распахнутый школьный сундук, извергший на грязный пол ворох нестираных мантий. И незабываемое амбре нафталина и тушеной капусты.

Он угодил в свою сраную детскую.

Северус сел — тело снова атаковали пружины. Ничуть не изменившаяся комната с нового ракурса вызывала все то же отвращение. Судя по проблеску сдобренного злостью удивления, он всерьез ожидал, что та превратится во что-то другое.

Это преисподняя? Если так, то дьявол основательно просчитался: Северус, конечно, терпеть ее не мог, но до персональной пыточной камеры на ближайшую вечность это уебище явно не дотягивало — на это имелись куда более серьезные претенденты. Значит — чистилище.

Он поднялся с постели. Что-то упорно не сходилось. Возможно, виновата была школьная мантия? Северус совершенно забыл, как от них чесалась кожа, — как и то, что в детстве носил их дома, потому что вся его маггловская одежда была куплена в секондхенде и не подходила по размеру.

Он осторожно дотронулся до шеи; провел по ней всей ладонью. Никаких ран. Зеркал в его комнате отродясь не водилось — пришлось выйти в коридор и добраться до ванной.

Из заляпанного зеркала над умывальником на него смотрел подросток.

Северус вытаращился на него в ответ. Зажмурился, протер глаза и уставился снова. Уже почти собрался повернуться вокруг себя и хлопнуть в ладоши — старинная защита от сглаза, весьма смахивающая на какой-то предрассудок, — но так и остался стоять на месте, таращась на себя и думая. то есть не думая — совсем ни о чем. В голове была только пульсирующая пустота.

Потом разум заработал снова — как калорифер, ненадолго поперхнувшийся собственным паром. Господи, сколько же лет он не пользовался калорифером — да с тех самых пор, как стал взрослым. Твою мать — он же взрослый, ему тридцать восемь лет, тридцать восемь, ебать их, лет, и он должен был загнуться, когда эта пиздоблядская змея его угандошила — вырвала глотку и оставила подыхать в агонии и луже собственной крови.

Неосознанно он вцепился ногтями в предплечья — но это была лишь память о яде, только призрак вскипающей в жилах крови. Должно быть, он все-таки прокусил ту капсулу в зубе, иначе все не закончилось бы так быстро — а может, и закончилось, если была разорвана сонная артерия. Северус не мог сказать, отчего Темный Лорд не прибил его любимой Авада Кедаврой. Но момент изменить традиции был явно выбран неудачно, поскольку Убивающее проклятие разом помешало бы ему доделать то, что было необходимо мальчишке.

Альбус как-то сказал, что Темный Лорд всегда был себе злейшим врагом. Северус подозревал, что вряд ли это следовало трактовать настолько буквально, однако сей грандиозный ум раз за разом умудрялся вырыть самому себе яму. Победил ли его мальчишка в итоге. Или же он, как и Северус, так и не дожил до финала?

Не то чтобы это имело какое-то значение. Северус умер, в этом он был уверен, а мертвым класть с прибором на проблемы живых — в этом-то и смысл смерти. Нет, единственное, что его теперь занимало — это абсолютная нелепица, творившаяся вокруг. И прыщики на лице вместо привычных морщин. Удивительно, насколько гладким выглядел лоб, если перестать хмуриться.

Что ж, любуясь на себя в зеркало, никаких ответов не найти. К тому же он и так слишком хорошо знал это лицо — огромный нос, волосы сосульками и гримасу оскорбленного негодования.

Он снова вернулся в спальню — к запаху нафталина и лязгу обогревателя — и попытался присесть за письменный стол, пребывавший в разгроме и беспорядке, но тут же вскочил, когда стул под ним предупреждающе заскрежетал, и неожиданно почти уткнулся носом в настенный календарь.

Если он только не забыл оторвать страницу — каковую возможность в его случае было необходимо учитывать, — на дворе стоял декабрь тысяча девятьсот семьдесят шестого года. Причем невесть почему он еще и обвел тридцать первое число жирным черным маркером — вот нахуя, спрашивается? Достали со своим Новым годом.

Северус опустился на кровать. Несмотря на источающий тепло калорифер, в комнате было зябко — но не так, как в подземельях. Тут была совсем другая стужа — сорта “дерьмово утепленный дом”.

Завернувшись в пропыленное стеганое покрывало, он откинулся назад, прижавшись к стене затылком и продолжая смотреть на календарь.

Декабрь семьдесят шестого.

Возможно, он недооценил это место. Если окажется, что календарь заслуживает доверия, то это означает, что он уже успел потерять Лили — в первый раз из многих.

Двадцать третье декабря года тысяча девятьсот семьдесят шестого.

Может, это шанс прожить жизнь заново?

Он почти не дал себе додумать ироничную мысль, что за такую возможность многие охотно согласились бы умереть — ибо это означало, что весь его предыдущий жизненный путь свелся к какой-то хуеватой репризе. Особенно с учетом того, что в итоге ему снова шестнадцать. Если Северус и мог возненавидеть что-то сильнее, чем собственный пубертатный период, то только перспективу пережить его во второй раз.

Строго говоря, ему было не шестнадцать, а почти семнадцать, но какая в жопу разница? Все равно это рождественские каникулы шестого учебного года. Хорошо уже то, что не придется снова сдавать СОВ, и доза “подросткового периода дубль два” свелась к абсолютно необходимому минимуму. Не то чтобы он вообще понимал, какая от него польза — разумеется, он мог бы провести время гораздо продуктивнее, если бы вернулся в то время, когда уже вступил в ряды Пожирателей Смерти. При всем желании он никак не мог сообразить, почему его закинуло в дубликат именно этого дня, в эту странную промежуточную точку между двумя основополагающими вехами, когда с момента разрыва с Лили уже прошло добрых девять месяцев, но до принятия Метки оставалось еще почти десять. Какой в этом смысл?

За тридцать восемь невеселых лет природный пессимизм Северуса сцементировался в железобетонное кредо. Причина могла оказаться охуительно веской, но ее могло ни хуя и не быть, причем с равной степенью вероятности.